«ПЕТРОГРАД, 9 марта. 7 марта Временное Правительство в дневном заседании постановило подвергнуть отрёкшегося от престола Николая Второго и его супругу лишению свободы. Выполнение этого постановления по отношению Александры Фёдоровны было поручено командующему войсками Петроградского военного округа генералу Корнилову, а по отношению Николая, по соглашению Временного Правительства с Исполнительным Комитетом Государственной Думы, было решено возложить на членов Государственной Думы Бубликова, Грибушина, Вершинина и Калинина...

В 3 часа пополудни поезд с Комиссарами прибыл в Могилёв, Бубликов предъявил Алексееву предписание Временного Правительства о лишении свободы бывшего императора.

Комиссары в личной беседе с Алексеевым вынесли впечатление, что он осведомлён о цели их приезда заранее. Алексеев сообщил Комиссарам, что Царский поезд готов к отправлению и ожидает распоряжения... По приказу Алексеева Комиссарам был дан наряд солдат из 10 человек железнодорожного батальона под командой унтер-офицера»
(Арестован бывший царь Николай II // Челябинский листок. 1917, 11 марта. №1733. С.1).

А.М. Смотр Кавказской туземной дивизии
...
Ровно в 4 часа генерал Корнилов въехал в четырёхугольник и стал объезжать выстроенные части, здороваясь с ними. Затем, остановившись посередине, генерал произнёс приблизительно следующую речь:

«Товарищи! Командуя дивизией, я много слышал лестных отзывов о Дикой дивизии, и я гордился, что на нашей родине есть горные орлы, не признающие нашего рабства, но отдающие жизни за защиту свободы. Будучи в плену, я и от врагов наших много наслушался о вас и смело скажу, что они вас изрядно побаиваются. Томясь в плену, я очень страдал за нашу родину, за порабощённый царизмом народ, населяющий её, и задумал бежать, что мне и удалось. Когда я вступил на родную землю, я от радости не мог, на первых порах, говорить. Вскоре ещё большая радость наполнила моё сердце — это завоёванная свобода. Затем последняя назначила меня командующим армией, и вот я вижу вас и обращаюсь к вам с моим горячим приветом и благодарностью за боевую службу. Я вижу у вас красные знамёна и на них надписи, а потому я не буду объяснять вам, за что мы воюем; вы сами на них написали это. Скоро вы получите приказ особого содержания, так что вы тогда сделаете?»
(Дикая дивизия. Сборник материалов. М., 2006. С.72–73)

Ну, и до кучи, про Колчака:

Культ героев «освободительного движения» получил особое распространение на Черноморском флоте. После Февраля начался поиск могил «борцов за свободу». Свои инициативы предпринимали различные организации, наряду с ними раскопки производили энтузиасты, движение приобрело стихийный характер.

Исполком Севастопольского Совета снарядил особую экспедицию на остров Березань, где были расстреляны и захоронены руководители восстания на крейсере «Очаков». 16 апреля удалось обнаружить могилы. Останки «борцов за свободу» 8 мая были перевезены в Севастополь.

Когда корабль входил в бухту, все суда флота приветствовали его салютом и приспустили кормовые флаги, оркестры играли «Коль славен...». На флагманском корабле подняли сигнал: «Вечная память борцам за свободу, павшим в 1905 году». Похороны представляли собой оборонческую демонстрацию: рядом с хоругвями, красными знаменами и портретами лейтенанта Шмидта несли лозунги: «Победа над Германией — путь к братству народов».

В организации похорон активную роль играло командование Черноморского флота во главе с адмиралом А.В. Колчаком, который использовал церемонию для укрепления своего влияния и распространения идей оборончества. Именно адмирал первым шел за гробом лейтенанта Шмидта. Более того, приказом адмирала, имя Шмидта было присвоено клубу офицеров флота. Создали и особый Фонд имени Шмидта.

В некоторых оборонческих резолюциях командующий флотом изображался как продолжатель дела революционеров: «Гордимся и верим, что славные потомки Шмидта и Матюшенко приложат все силы и разум довести войну до победоносного конца и удержат вырванную из рук тиранов свободу. Да здравствует славный Черноморский флот! Да здравствует адмирал Колчак! Да здравствует свободная Россия! Ура Черноморскому флоту и ее вождю адмиралу Колчаку!»

Газеты, сочувственно относившиеся к адмиралу, печатали подобные воззвания; они полагали, что именно так следует прославлять флотоводца. Колчак воспринимался как славный продолжатель дела лейтенанта Шмидта. Вряд ли адмирал был в восторге от такой роли, однако он от нее не отказывался.

А и от себя внесу малую лепту в рассказ о Верховном правителе.



Истерзанная, разорванная на куски Русь, когда-то сильная и могущественная, залита кровью.
Верю, что справедливость восторжествует, и наша Родина, усилиями людей, любящих ее, вновь окрепнет, станет несокрушимым богатырем.
Но кто любит Родину, кто истинный, искренний друг народа? Тот ли, кто попирает и божеские и человеческие законы, или тот, кто даст возможность каждому жить, свободно дышать, и посильным трудом вносить лепту в строительство государства?
Ответ ясен.
К вам, русские офицеры и солдаты, попавшим по несчастью в район, где царят несбыточные мечты, обращаюсь я к вам, доказавшим свою любовь к Родине на полях Пруссии и Галиции, к вам, у кого дети, жены, матери, невесты, все близкие изголодавшиеся – своими страданиями заставили вступить в ряды тех, которые подняли меч против своего же брата.
Родина ждет конца братоубийственной гражданской войны, ждет для того, чтобы, вновь окрепнув, дать спокойствие и благополучие своему народу.
Как некогда Вера и Любовь пришла с Востока, так теперь с Востока идет волна возрождения России – из холодной Сибири, где царит не произвол, а закон.
Пусть все, у кого бьется русское сердце, идет к нам без страха, так как не наказание ждет его, а братское объятие и привет.
Я отдал приказ своей Русской Армии, всех добровольно переходящих к нам офицеров и солдат красной армии принимать с радостью, как несчастных братьев.
Все добровольно пришедшие офицеры и солдаты – будут восстановлены в своих правах и не будут подвергнуты никаким взысканиям, а наоборот им будет оказана всякая помощь.
Адмирал Колчак.

И еще одно обращение адмирала к народу

Приняв крест этой власти в исключительно трудных условиях гражданской войны и полного расстройства государственной жизни, объявляю: Я не пойду ни по пути реакции, ни по гибельному пути партийности. Главной своей целью ставлю создание боеспособной армии, победу над большевиками и установление законности и правопорядка, дабы народ мог беспрепятственно избрать себе образ правления, который он пожелает, и осуществить великие идеи свободы, ныне провозглашенные по всему миру. Призываю всех граждан к единению и борьбе с большевизмом, труду и жертвам.