yalta_kpss УМЕР СТАНИСЛАВ МИКУЛЬСКИЙgeneral_ivanov: Ранним утром в Варшаве скончался польский актёр театра и кино Станислав МикульскийЕму было 85.
Капитан Клосс (разведчик Колицкий), польский Штирлиц не стал предателем. В 1981, в противовес большинству местных деятелей культуры, выступил против цэрэушной "Солидарности" и был подвергнут бойкоту со стороны коллег. Дружил с Войцехом Ярузельским, полностью поддерживал генерала ("Я очень ценю этого человека. Считаю, что он уберег Польшу от братоубийственной войны. Если бы в республике не было введено военное положение, события могли бы развернуться по венгерскому сценарию"). Искренне любил Россию, состоял в Национальном совете Ассоциации польско-советской дружбы, в 1988-90 возглавлял Центр польской информации и культуры в Москве; в 1990 отозван новыми властями в Варшаву и обвинён в работе на КГБ
"А в 1990 году начались новые неприятности. Появились рецензии с жесткой критикой сериала, в котором поляк работает на советскую разведку. Мало того: перед трансляцией каждой серии выступал профессор истории, который вовсю разоблачал «агента КГБ», вскрывал сюжетные неточности. Это просто смешно".
____
Дом Польский располагался в те годы в ДК Серафимовича. Вспоминаешь сердечные приёмы, внимательность и радушие к каждому гостю. Пан Станислав приезжал в Москву в конце 90-х, помнил всех старых товарищей. Он дорожил общением и дружбой, при нём Центр действительно был Домом.
* * *
– Чем дальше уходит в прошлое майская победа над гитлеровскими захватчиками, тем больше её величие. Особенно она дорога тем, кто помнит ту страшную войну. Родившись 1 мая 1929 года в рабочей Лодзи, я пережил всё лихолетье гитлеровской оккупации. День освобождения помню так, будто всё было вчера. Низко кланяюсь бойцам Красной армии, выбросившим фашистов из Лодзи. Всем фронтовикам – огромное спасибо. Желаю им прежде всего крепчайшего здоровья. Будет оно – сложится и переживётся всё остальное. Главное, чтобы было здоровье. Оно необходимо и для того, чтобы никто не мог осквернять священную победу во Второй мировой войне.
Да, ещё один важный момент. В Польше многие высоко оценили решение пригласить для участия в Параде Победы на Красной площади подразделение Войска Польского. А также ветеранов, в том числе генерала армии Войцеха Ярузельского. Это сделано впервые после сорок пятого года. И я, и мои соотечественники рады этому, ведь над поверженным Берлином в мае 1945 года рядом с советским стягом развевался польский стяг.
– Наверное, музей капитана Клосса, открытый в январе прошлого года, в канун вашего 80-летия, в городе Катовице – столице промышленной Силезии, подготовил к 65-летию Победы над Германией новую экспозицию?
– Мне об этом очень больно говорить – музей закрыт.
– Не может быть. Почему?
– Для такого решения нашли хитроумное обоснование: музей капитана Клосса пропагандирует, дескать, гитлеровцев.
– То есть всё поставили, как говорится, с ног на голову. Ведь телесериал «Ставка больше, чем жизнь» – это, в сущности, гимн патриотизму.
– Что поделаешь. Силезия до войны входила в состав рейха. Возможно, у кого-то ностальгия по тем временам, судя по выступлениям ряда местных изданий, не выветрилась. Но суть проблемы, думаю, ещё глубже. Кому-то из властей предержащих вообще не нравится телесериал «Ставка больше, чем жизнь». Пять лет назад замахнулись на капитана Клосса, утверждая, что герой Микульского да и сам Микульский были востребованы лишь логикой социалистического развития. Делался и вывод: нужно переделать продукт коммунистической пропаганды, восхваляющий советскую оккупацию и неприглядно представляющий немцев, с которыми у Польши сегодня, мол, нормальные отношения. Чего я не наслушался и не начитался: Микульский, дескать, – агент КГБ, да и как актёр брал в основном своей внешностью и фактурой. Не случайно им не интересовалось серьёзное кино «польской школы». Ну а то, что Анджей Вайда приглашал меня сниматься в знаменитом «Канале», разумеется, умалчивалось. А тот фильм, между прочим, получил в 1957 году на Каннском фестивале специальную премию. И если бы не требование общественности, телевидение не посмело бы нарушить негласное решение – положить «Ставку» на полку. Простой народ не прочь снова и снова смотреть телесериал. Только по польскому телевидению он демонстрировался около сорока раз (последний раз – в нынешнем феврале), его посмотрели десятки миллионов человек. Не занимать ему популярности и в России, и в других восточноевропейских странах. В Польше в феврале, когда сериал показывали в дневное время, директора школ забили тревогу: перенесите сеансы на вечернее время, так как пустуют классы.
– Выходит, капиталистическая Польша готова шагать в будущее с социалистическим Станиславом Микульским?
– Не знаю, но ощущаю одно: люди истосковались по настоящим героям.
– Пан Станислав, что вы испытали при открытии музея?
– Приехав в Катовице с Эмилем Каревичем, мы как бы окунулись в свою молодость, атмосферу, царившую на съёмочных площадках в 1967–1969 годах. 18 серий, к слову, снимались в рекордные сроки – за полтора года. В экспозиции много вещей, сохранившихся с той поры. Когда увидел старый мотоцикл, на котором разъезжал капитан Клосс, сердце дрогнуло. Там же – оружие, униформа времён Второй мировой войны.
– А не жалко было расставаться с реликвиями?
– А куда было деваться: дело-то – благое, музейное, для людей. Отдали часть наград, дипломов, разного рода документы, которые пополнили коллекцию музея. Я не пожалел даже монгольский ковёр.
– Почему монгольский?
– Во всём виноват капитан Клосс. В Монголии показали «Ставку». Позвонил польский посол и сказал: «В Эрдэнэте есть огромный медномолибденовый комбинат – пятый в мире. Там хотят видеть тебя». Ну, я и поехал. Был поражён оказанным приёмом. На прощание даже принял президент Монголии. Он-то и подарил мне дивный ковёр с изображением, разумеется, капитана Клосса. В коллекции музея много кассет, книг, грампластинок...
– В Польше грядут президентские выборы, не исключены изменения. Может, решение о закрытии музея будет пересмотрено?
– Поживём – увидим.
– Каково ваше отношение к пересмотру исторического прошлого?
– Происходящее стараюсь воспринимать философски: иные времена – иные ценности. Но не скрываю: я не сторонник того, что до 1989 года всё было плохо, а сегодня, напротив, всё хорошо. Слов нет, тогда далеко не все ездили на автомобилях, но на сносную жизнь хватало всем. Было терпимо, скромно, но всё же было. Главное – была работа, уверенность в завтрашнем дне. На мой взгляд, из прошлого надо отбрасывать плохое, но одновременно следует ценить хорошее. И помнить, что поляки, в том числе и Микульский, честно служили той Польской Народной Республике, какой она была в конкретное историческое время, разумеется, бок о бок с Советским Союзом, на границе с Западом.
– Как вам живётся сегодня?
–- Встаю, вижу солнце, чувствую, что вроде бы ничего не болит – вот тебе и огромная радость. Я без постоянной работы, на вольных хлебах, что сегодня, как уверяют, очень модно. Молодые режиссёры отдают предпочтение молодым актёрам, что, пожалуй, естественно. Коммерческие съёмки мне не нравятся. Словом, денег, как у всех и как везде, не хватает. На пенсию не проживёшь, поэтому подрабатываю на радио, на телевидении. Раньше актёр, вышедший на пенсию, мог несколько раз выступать в своём театре. Сейчас число театров да и театральных групп сократилось, а госдотации резко уменьшились. Перестал существовать и мой родной Национальный театр, поскольку здание сгорело, а средств на его восстановление не нашлось. Ведь что сегодня на первом месте? Деньги и то, что буквально всё просчитывается. В таких ситуациях наименее важным оказывается человек.
С удовольствием вспоминаю свою работу в Москве, где в 1988–1990 годы руководил польским Центром информации и культуры, популяризируя наше кино, театр и музыку. Объехал Сибирь, Центральную Россию, другие регионы. Не забыть многочисленных встреч, особенно с простыми людьми. Когда к власти в Польше пришли правые, меня отозвали в Варшаву. Тотчас же начали обвинять в том, что я работал на советскую разведку, о чём напоминал перед каждой серией профессор, подмечая даже малейшие неточности и забывая, что Клосс – это вымышленный герой, как Штирлиц или Бонд.
Да, ещё один важный момент. В Польше многие высоко оценили решение пригласить для участия в Параде Победы на Красной площади подразделение Войска Польского. А также ветеранов, в том числе генерала армии Войцеха Ярузельского. Это сделано впервые после сорок пятого года. И я, и мои соотечественники рады этому, ведь над поверженным Берлином в мае 1945 года рядом с советским стягом развевался польский стяг.
– Наверное, музей капитана Клосса, открытый в январе прошлого года, в канун вашего 80-летия, в городе Катовице – столице промышленной Силезии, подготовил к 65-летию Победы над Германией новую экспозицию?
– Мне об этом очень больно говорить – музей закрыт.
– Не может быть. Почему?
– Для такого решения нашли хитроумное обоснование: музей капитана Клосса пропагандирует, дескать, гитлеровцев.
– То есть всё поставили, как говорится, с ног на голову. Ведь телесериал «Ставка больше, чем жизнь» – это, в сущности, гимн патриотизму.
– Что поделаешь. Силезия до войны входила в состав рейха. Возможно, у кого-то ностальгия по тем временам, судя по выступлениям ряда местных изданий, не выветрилась. Но суть проблемы, думаю, ещё глубже. Кому-то из властей предержащих вообще не нравится телесериал «Ставка больше, чем жизнь». Пять лет назад замахнулись на капитана Клосса, утверждая, что герой Микульского да и сам Микульский были востребованы лишь логикой социалистического развития. Делался и вывод: нужно переделать продукт коммунистической пропаганды, восхваляющий советскую оккупацию и неприглядно представляющий немцев, с которыми у Польши сегодня, мол, нормальные отношения. Чего я не наслушался и не начитался: Микульский, дескать, – агент КГБ, да и как актёр брал в основном своей внешностью и фактурой. Не случайно им не интересовалось серьёзное кино «польской школы». Ну а то, что Анджей Вайда приглашал меня сниматься в знаменитом «Канале», разумеется, умалчивалось. А тот фильм, между прочим, получил в 1957 году на Каннском фестивале специальную премию. И если бы не требование общественности, телевидение не посмело бы нарушить негласное решение – положить «Ставку» на полку. Простой народ не прочь снова и снова смотреть телесериал. Только по польскому телевидению он демонстрировался около сорока раз (последний раз – в нынешнем феврале), его посмотрели десятки миллионов человек. Не занимать ему популярности и в России, и в других восточноевропейских странах. В Польше в феврале, когда сериал показывали в дневное время, директора школ забили тревогу: перенесите сеансы на вечернее время, так как пустуют классы.
– Выходит, капиталистическая Польша готова шагать в будущее с социалистическим Станиславом Микульским?
– Не знаю, но ощущаю одно: люди истосковались по настоящим героям.
– Пан Станислав, что вы испытали при открытии музея?
– Приехав в Катовице с Эмилем Каревичем, мы как бы окунулись в свою молодость, атмосферу, царившую на съёмочных площадках в 1967–1969 годах. 18 серий, к слову, снимались в рекордные сроки – за полтора года. В экспозиции много вещей, сохранившихся с той поры. Когда увидел старый мотоцикл, на котором разъезжал капитан Клосс, сердце дрогнуло. Там же – оружие, униформа времён Второй мировой войны.
– А не жалко было расставаться с реликвиями?
– А куда было деваться: дело-то – благое, музейное, для людей. Отдали часть наград, дипломов, разного рода документы, которые пополнили коллекцию музея. Я не пожалел даже монгольский ковёр.
– Почему монгольский?
– Во всём виноват капитан Клосс. В Монголии показали «Ставку». Позвонил польский посол и сказал: «В Эрдэнэте есть огромный медномолибденовый комбинат – пятый в мире. Там хотят видеть тебя». Ну, я и поехал. Был поражён оказанным приёмом. На прощание даже принял президент Монголии. Он-то и подарил мне дивный ковёр с изображением, разумеется, капитана Клосса. В коллекции музея много кассет, книг, грампластинок...
– В Польше грядут президентские выборы, не исключены изменения. Может, решение о закрытии музея будет пересмотрено?
– Поживём – увидим.
– Каково ваше отношение к пересмотру исторического прошлого?
– Происходящее стараюсь воспринимать философски: иные времена – иные ценности. Но не скрываю: я не сторонник того, что до 1989 года всё было плохо, а сегодня, напротив, всё хорошо. Слов нет, тогда далеко не все ездили на автомобилях, но на сносную жизнь хватало всем. Было терпимо, скромно, но всё же было. Главное – была работа, уверенность в завтрашнем дне. На мой взгляд, из прошлого надо отбрасывать плохое, но одновременно следует ценить хорошее. И помнить, что поляки, в том числе и Микульский, честно служили той Польской Народной Республике, какой она была в конкретное историческое время, разумеется, бок о бок с Советским Союзом, на границе с Западом.
– Как вам живётся сегодня?
–- Встаю, вижу солнце, чувствую, что вроде бы ничего не болит – вот тебе и огромная радость. Я без постоянной работы, на вольных хлебах, что сегодня, как уверяют, очень модно. Молодые режиссёры отдают предпочтение молодым актёрам, что, пожалуй, естественно. Коммерческие съёмки мне не нравятся. Словом, денег, как у всех и как везде, не хватает. На пенсию не проживёшь, поэтому подрабатываю на радио, на телевидении. Раньше актёр, вышедший на пенсию, мог несколько раз выступать в своём театре. Сейчас число театров да и театральных групп сократилось, а госдотации резко уменьшились. Перестал существовать и мой родной Национальный театр, поскольку здание сгорело, а средств на его восстановление не нашлось. Ведь что сегодня на первом месте? Деньги и то, что буквально всё просчитывается. В таких ситуациях наименее важным оказывается человек.
С удовольствием вспоминаю свою работу в Москве, где в 1988–1990 годы руководил польским Центром информации и культуры, популяризируя наше кино, театр и музыку. Объехал Сибирь, Центральную Россию, другие регионы. Не забыть многочисленных встреч, особенно с простыми людьми. Когда к власти в Польше пришли правые, меня отозвали в Варшаву. Тотчас же начали обвинять в том, что я работал на советскую разведку, о чём напоминал перед каждой серией профессор, подмечая даже малейшие неточности и забывая, что Клосс – это вымышленный герой, как Штирлиц или Бонд.
СВЕТЛАЯ ПАМЯТЬ, ПАН СТАНИСЛАВ