«Times», 28 сентября 1909 г
фильм Павла Петровича Кадочникова
Андреевича Андреева и его жены, дочери отставного капитана Михаила Ивановича Веселаго Софьи Михайловны 3 января 1861 года. На центральной улице Бежецка сохранился дом, принадлежавший Андреевым, - большой, деревянный, темно-зеленого цвета, с мезонином и вытянутым балкончиком.
Отец его умер через год, а мальчика растил отчим - военный инженер железнодорожник Нил Николаевич Сеславин (племянник генерала А. Н. Сеславина, героя Отечественной войны 1812-го года).
В 1872 году семья переехала в Царское Село, так как Нил Николаевич получил назначение в управление путей сообщения на Царскосельской железной дороге. Отчим был заядлым театралом и буквально заразил Васю театром, у мальчика открылся и собственный драматический талант — он великолепно пародировал окружающих. На многочисленных любительских вечерах его тонкие ироничные пародии неизменно пользовались успехом.
В конце 1875 года, после тяжелой болезни Нил Николаевич умер. Софья Михайловна переезжает с сыном в Петербург. Вася поступает в гимназию, но превыше всего его интересует музыка, многообразие музыкальных инструментов. На какое-то время «фаворитом» становится скрипка. Софья Михайловна оплачивает занятия с профессором по классу скрипки Николаем Владимировичем Галкиным. Встреча с балалайкой еще впереди…
Отец его умер через год, а мальчика растил отчим - военный инженер железнодорожник Нил Николаевич Сеславин (племянник генерала А. Н. Сеславина, героя Отечественной войны 1812-го года).
В 1872 году семья переехала в Царское Село, так как Нил Николаевич получил назначение в управление путей сообщения на Царскосельской железной дороге. Отчим был заядлым театралом и буквально заразил Васю театром, у мальчика открылся и собственный драматический талант — он великолепно пародировал окружающих. На многочисленных любительских вечерах его тонкие ироничные пародии неизменно пользовались успехом.
В конце 1875 года, после тяжелой болезни Нил Николаевич умер. Софья Михайловна переезжает с сыном в Петербург. Вася поступает в гимназию, но превыше всего его интересует музыка, многообразие музыкальных инструментов. На какое-то время «фаворитом» становится скрипка. Софья Михайловна оплачивает занятия с профессором по классу скрипки Николаем Владимировичем Галкиным. Встреча с балалайкой еще впереди…
Мальчик рано начал интересоваться русским-народным творчеством и особенно музыкой. «14 лет от роду я играл самоучкой на 12 инструментах, не зная ни одной ноты», - писал Василий Васильевич в воспоминаниях. В старших классах гимназии он занимался на скрипке у профессора Санкт-Петербургской консерватории Н.В. Галкина.
Большое значение на музыкальный выбор Андреева оказали две встречи, одна - в 1883 году в селе Марьино Вышневолоцкого уезда, где было имение Андреевых с балалаечником-самородком Антипом.
Андреев позже вспоминал:
«Был тихий июньский вечер. Я сидел на террасе своего деревенского дома (в сельце Марьино), выходящей на широкий двор обнесенный сельскохозяйственными постройками с двумя флигелями по бокам, и наслаждался тишиной деревенского вечера. Эта тишина в деревне наступает как-то сразу. Сейчас только еще раз давались человеческие голоса, в полях скрип колес, мычание коров и прочее, но с окончанием полевых работ все сразу погружается в тишину сладкого отдыха, оберегаемого самой природой. Кажется, что деревья боятся пошевелить листьями, чтобы не нарушить покой много потрудившихся людей. В подобные минуты бывает так тихо, что за много верст слышен какой-нибудь звук, которые днем не услышишь и в двадцати шагах. Я люблю эту тишину...
В такой именно вечер я вдруг услыхал дотоле еще неведомые для меня звуки: они исходили из одного из флигелей для рабочих. Я различил очень ясно, что играли на струнном инструменте. Игрок! наигрывал плясовую песню, вначале в довольно медленном темпе! а потом все быстрее и быстрее. Звуки разгорались все ярче, мелодия лилась, полная ритма, неудержимо подталкивая к пляске. По двору шла работница с ведрами воды... Я заметил, как тяжелые ведра заколыхались и из них полилась вода, а ноги крестьяне стали быстро выделывать фигуры в такт с музыкой. Я почувствовал, что и собственные мои ноги стремятся проделать то же сам и что одна нога давно уже пристукивает в такт песне, исполняемое на неведомом инструменте невидимым игроком. Недолго продолжались эти чудеса. Я сорвался с места и подбежал к флигелю откуда неслись звуки. Передо мной на ступенях крыльца сидел мой работник, крестьянин, и играл на... балалайке! Я видел уж! раньше этот инструмент..., но никогда еще не слыхал игры на нем! Я был поражен ритмичностью и оригинальностью приема игры на балалайке и никак не мог постичь, как такой убогий с виду, несовершенный инструмент только с тремя струнами, может давать столько звуков!..
Присмотревшись внимательно, как играл Антип, я попросил его тут же показать некоторые приемы игры». Трояновский свидетельствует о том, что Антип был левша, и потому Андреев на его балалайке сперва ничего не мог сыграть, пока наконец не догадался перевести струны Тогда дело пошло на лад, и талантливый В. В. Андреев через три дня далеко превзошел своего учителя». Настойчиво и целеустремленно овладевает Андреев балалайкой, добавляя к советам Антипа приемы скрипичной техники, свои музыкальные знания и опыт игры на других народных инструментах.
И далее Андреев продолжает: «А через неделю я уже играл на ней не хуже самого учителя, чем он был немало огорчен, негодуя, что в такой короткий срок ученик стал чуть не выше учителя. Правда, репертуар, которым располагал мой учитель, был невелик, да и, вообще, балалайка в то время была примитивной, т. к. на ней не было постоянных ладов, а они навязывались из тех же струн...
...Я помню, что тогда же, как каленым железом, выжглась в мозгу мысль: играть самому и довести игру на балалайке до совершенства! Не знаю, что сильнее руководило мной -- инстинкт или национальное чувство. Я думаю, что было и то и другое, а соединение их дало мне ту силу, которая не знает на своем пути преград и не останавливается ни перед какими жертвами в своем стремлении довести дело до конца».
Казалось, на этом закончится увлечение молодого барина простой русской балалайкой, но судьба распорядилась иначе. Неподалеку от Марьина находилось поместье страстного любителя игры на балалайке помещика и общественного деятеля Александра Степановича Паскина. У него он научился многим новым исполнительским приемам. Паскин играл блестяще, виртуозно. Его игра, отличавшаяся огненным темпераментом и безудержной стремительностью темпов, буквально ошеломила Андреева. Слушая русские песни в исполнении Паскина, наблюдая его смелые и оригинальные приемы игры, молодой музыкант снова поверил в балалайку. Общие интересы очень скоро сблизили двух музыкантов-энтузиастов, и Паскин за несколько уроков ознакомил Андреева с новыми техническими приемами и своим репертуаром. По совету А. С. Паскина Андреев заказал для себя балалайку у бежецкого мастера Антонова.
Вот как сам А.С. Паскин вспоминал об этой встрече: «Будучи страстным любителем музыки, я слыхал и балалайку еще в руках крепостных людей моего деда, генерала Нилова. Но должен сказать, что игра приказчика и кучера не производила на меня впечатления, так как инструменты у них были весьма плохого качества, да и репертуар слишком ограничен... В один из своих приездов в Бежецк В.В. Андреев встретился со мной в доме друга моего П.А. Байера, у которого на рояле лежала балалайка. Как истинный любитель музыки, Василий Васильевич, конечно, обратил на это внимание, и мне пришлось исполнить его желание и поиграть. Впечатление у него осталось очень сильное... Тогда же он говорил, что слышал балалайку у себя в деревне, но музыкант играл левой рукой, да притом и балалайка у него была очень плохая, самодельная... После свидания со мной Василием Васильевичем была немедленно заказана балалайка столяру Антонову, который сам играл довольно порядочно».
Андреев еще настойчивее оттачивает свое исполнительское мастерство на новой балалайке, открывшей ему более широкие перспективы. Вместе с тем он не оставляет мысли о дальнейших усовершенствованиях мечтая о такой балалайке, которая могла бы прозвучать в любом столичном салоне, на любой эстраде, о балалайке красивой и звучной, концертной и в то же время подлинно народной.
Долгие часы проводит Андреев за расчетами и чертежами, решив усовершенствовать инструмент, ищет новые приемы игры.
Для того, чтобы превратить эти мечты в действительность, молодой музыкант-энтузиаст знакомится с законами акустики, штудирует русские и иностранные исследования по истории изготовления музыкальных инструментов, собирает и изучает образцы кустарных балалаек из различных губерний России. Его поражает многообразие форм народных балалаек: одни имеют маленький кузов и очень длинную узкую шейку, другие - большой кузов и широкий, но короткий гриф, одни инструменты имеют три и даже четыре струны, другие - только две. Балалайки делают из ели, сосны, березы, бука, а украинские народные мастера для изготовления балалаечного кузова обычно употребляют высушенные тыквы. В особенности заинтересовали Андреева балалайки Вятской губернии. Там, в глуши Вятских лесов, сохранились еще традиции, восходящие чуть ли не к концу XVIII века. Вятские балалайки своим круглым, вернее, полушаровидным кузовом очень напоминали Андрееву мандолины. Однако играли на них обычным народным балалаечным приемом - бряцанием.
В.В.Андреев писал: «Главной задачей я ставил, найдя прототип инструмента, сохранение все основ, данных ему самим народом, т.е. внешний вид, форму, количество струн, приемы игры, строй. Строителем и автором инструмента как был русский народ, так и остался; я же его только реставрировал и, развив народные принципы, привел в надлежащий порядок все его разновидности».
Закончив чертежи, с согласия и благословения матери, 23-летний Андреев решает поехать в Петербург, где долгое время безуспешно обращается к известным музыкальным мастерам с просьбой сделать ему усовершенствованную балалайку.
Первый же музыкальный мастер, к которому обратился Андреев, встретил его предложение ядовитой усмешкой: «Что вы, молодой человек. Да разве стану я позорить свою солидную фирму изготовлением мужицкого инструмента?! Пойдите в любую табачную лавку и купите себе там балалайку, если она уж вам так нужна. А вы еще хотите вынести этот, с позволения сказать инструмент на концертную эстраду? Да ведь его место в кабаках, в лакейских, в конюшнях и подворотнях, а никак не в концертных залах». Мастера дивятся оригинальной затее, восхищаются его владением инструментом, но в рентабельность этого дела, не верят: зачем изготовлять дорогие балалайки, когда каждый желающий может и так их купить за две-три гривны в любой мелочной лавочке?
Но чем больше трудностей вставало на пути Андреева, тем настойчивее добивался он осуществления своей цели. Наконец, один из мастеров с условием «нигде и никому о том не рассказывать» соглашается изготовить концертный инструмент.
В 1884 году Андреев отважился выступить в качестве солиста-балалаечника в благотворительном концерте в Самаре.
Первая балалайка, сделанная мастером Владимиром Васильевичем Ивановым в 1885 году, имела передвижные жильные лады и была далека от совершенства, но тем не менее позволила Андрееву выступать с ней на любительских вечерах.
О встрече с ним Андреев рассказывает: «Когда в 1880-х годах я обратился впервые к инструментальному мастеру, очень талантливому, известному особой выделкой смычков и починкой старинных инструментов, с просьбой сделать по моим указаниям из лучших сортов дерева балалайку, то вначале он принял мое предложение за шутку; когда же я уверил его, что говорю совершенно серьезно, он так обиделся, что перестал со мной разговаривать, вышел в другую комнату, оставив меня одного. Я был очень смущен, но, тем не менее, решил настаивать на своем; в конце концов, мне удалось убедить его не словами, а делом... Я принес ему простую деревенскую балалайку, стоившую 35 коп, на которой в то время играл сам, сделанную из простой ели, с навязанными ладами, и сыграл... несколько песен. Моя игра его настолько удивила, что он согласился сделать мне балалайку с тем, чтобы я дал ему слово никому и никогда о том не рассказывать, так как такая работа для него унизительна и может серьезно повредить его репутации. Я долгими часами просиживал у него, следя за работой, делая необходимые указания, касающиеся размеров частей, выбора дерева и т.д., и неоднократно был свидетелем, как при каждом звонке он быстро вскакивал и накрывал верстак тут же лежащим наготове платком, чтобы кто-нибудь из его заказчиков или посторонних не увидел находившейся на верстаке балалайки.
Изготовленная В. В. Ивановым первая концертная балалайка отвечала самым строгим требованиям. Она буквально пела под пальцами, раскрывая новые, безграничные, как казалось Андрееву, горизонты своих возможностей. Ее отличная дека и кузов, сделанный из горного клена, позволили исполнителю расширить динамический диапазон от тончайшего пианиссимо до мощного форте. В то же время это был инструмент со всеми его наиболее характерными народными особенностями - способом звукоизвлечения, количеством струн и формой. Андреев ничего нового не изобрел. Он только привел созданное народом и бывшее в народе в соответствие с современным уровнем музыкальной культуры.
В 1886 году с новой, улучшенной в акустическом отношении балалайкой Андреев дебютировал в Петербурге в зале Благородного собрания. Незаурядная одаренность и обаяние в сочетании с аристократическим лоском быстро превратили Андреева в кумира великосветских салонов и законодателя мод.
Первое упоминание в печати о деятельности В. В. Андреева относится к 1886 году. И если в самом начале на игру В. В. Андреева смотрели как на чудачество, не более, то по прошествии нескольких месяцев многие увидели в балалайке нечто большее. Причем отдельные обозреватели и критики справедливо связывали игру В.В. Андреева на народных инструментах и с общим интересом к разного рода проявлениям национального духа. Не случайно в тот период в Петербурге возникали многочисленные кружки и коллективные формирования в виде народных (вокальных и инструментальных) хоров и капелл.
Он неизменный участник великосветских раутов, на которых блистает актерскими и музыкальными способностями, играет на балалайке и гармонике. Газета «Кронштадтский вестник» № 48 от 26 апреля 1887 года сообщала: «Есть люди, которых природа одарила замечательными способностями. Таким счастливцем-баловнем, несомненно, является некто г. Андреев...».
Дальнейшие выступления В. В. Андреева вызвали доброжелательные отклики: «В высшем обществе обратил на себя всеобщее внимание также г. Андреев, любитель, неподражаемо играющий на балалайке. Национальный инструмент, под рукой г. Андреева, положительно неузнаваем».
Андреев получает таким образом большую моральную поддержку. Он заказывает известному музыкальному мастеру Францу Станиславовичу Пасербскому новую балалайку, сначала пятиладовую, а вскоре и хроматическую, двенадцатиладовую. Появление хроматической балалайки открывает новые исполнительские горизонты, и, по существу, именно с этого момента начинается история возрождения народного инструмента в новом его качестве. В. В. Андреев очень серьезно и много работает над освоением его и повышением своего исполнительского мастерства. Контакт В.В.Андреева с Ф. С. Пасербским продолжался около десяти лет, но большой творческой дружбы между ними не получилось.
К тому времени отношения Андреева с Пасербским стали очень натянуты. Андреев, передав ему чертежи и эскизы на изготовление хроматических балалаек, не оформил это юридически, Пасербский же воспользовавшись этой доверчивостью Андреева, начал выдавать себя за изобретателя усовершенствованных балалаек и даже стал хлопотать в России, правда, безрезультатно, о получении на это патента. Андреев обратился в суд, по решению которого Пасербскому было отказано в патенте и предписано извиниться перед Василием Васильевичем за принесённый ущерб. Свое право на патент Пасербский обосновал тем, что в его мастерской была впервые создана 12-ладовая хроматическая балалайка-прима, а затем и первые оркестровые балалайки. При этом он сознательно умалчивал, что первую по времени 5-ладовув балалайку сделал не он, а мастер В. В. Иванов, и что после врезки в гриф дополнительных ладов и получился, по сути, инструмент с хроматическим звукорядом. Скрывал Пасербский и то, что балалайки делались по готовым чертежам, и что на долю мастеров, работающих у него, выпало лишь выполнение ранее разработанных проектов. К тому же через некоторое время Францу Станиславовичу удалось запатентовать 12 – и ладовую балалайку в Германии. При таком обороте дела Андреев не мог продолжать дальше сотрудничество с Пасербским.
Тем не менее новая балалайка в руках Андреева начинает завоевывать аудиторию. Однако одними концертами решить эту задачу, безусловно, было нельзя. Андреев решает создать руководство для игры на балалайке. К этой цели он склоняет известного издателя П. К. Селиверстова, совместно с которым была выпущена в 1887 году первая Школа игры для 5-ти ладовой балалайки, наиболее распространенной в тот период. Почти семь лет это пособие являлось единственным и сыграло большую роль в деле популяризации и распространения инструмента в России, в широких слоях населения страны.
В. В. Андреев стремится к признанию и известности. Он "выступает как рассказчик, танцор, исполнитель на многих инструментах, а также неизменно играет... на балалайке и гармонике. Его выступления встречали по-разному. Большинство музыкантов-профессионалов, высоко оценивая виртуозность, технику и музыкальную одаренность Андреева, все же отказывалось признавать «музыкальную правоспособность» балалайки.
В 1887 году по чертежам Андреева создана хроматическая балалайка и ее разновидности: пикколо, прима, альт, и бас, издана первая «Школа для балалайки», открыты классы игры на ней в Соляном городке в Петербурге, организован «Кружок любителей игры на балалайках». Выступление этого Кружка в зале Городского Кредитного общества в Петербурге 20 марта 1888 года стало первым в истории Андреевского оркестра.
В 1888 году в русском обществе развилось широкое увлечение народными инструментами (особенно балалайкой). Появился большой спрос, в связи с которым возникло усиленное их производство мастерами музыкальных инструментов. Стали издаваться школы и ноты.
Усовершенствованный инструмент стал намного доступнее для начального освоения благодаря точно зафиксированной хроматической темперации. После создания нового инструмента количество желающих обучаться на нем стало стремительно расти. У Андреева стали появляться ученики; некоторые из них вскоре стали «почти виртуозами игры на этом инструменте».
«Не только мужчины, но и дамы из высшего общества с большим увлечением играют на балалайке. Балалайки проникли в гимназии, лицей, правоведение, войска, везде образовываются кружки... Несложный инструмент, певучий мотив и легкость игры, не требующей продолжительной и трудной подготовки, делают его доступным массе. В три минуты я могу обучить играть на балалайке «Барыню». Но в то же время это настолько гибкий инструмент, что иногда требуется полтора года обучения для того, чтобы сыграть некоторые другие произведения. Балалайка сделалась теперь излюбленным инструментом в нашем интеллигентном обществе... Но, конечно, на успех в интеллигентном обществе я смотрю как на нечто скоропреходящее. Балалайке место не здесь. А в народе, в который она и будет занесена через отслуживших свои сроки солдат, у которых теперь организовано правильное обучение игре на балалайках» - говорил Андреев.
В интервью корреспондента «Петербургской газеты» (1898 год) на вопрос «Каким образом у вас зародилась мысль пропагандировать балалайку?» Андреев ответил: «Около 10 лет тому назад, живя в своем имении в Тверской губернии, я, случайно услышав однажды балалайку, увлекся ею и посвятил целый год на изучение её. Когда я затем приехал в Петербург, мою игру услыхал профессор Н. Быстров, который и уговорил меня выступить в музыкальном обществе. Мне было тогда очень жутко, но блестящий успех, выпавший тогда на мою долю, ободрил меня. Игра понравилась, и балалайка стала с тех пор быстро распространяться в городе. Тогда я бросил всё и всецело посвятил себя балалайке. Она была подвергнута мной многим изменениям и усовершенствованиям, однако с сохранением принципа прототипа этого инструмента. Мной было обращено внимание на устройство лучшего резонатора и подбор балалаек по тонам. В настоящее время имеется балалайка от тона контрабаса до пикколо. Пришлось мне также с секстетом поехать в качестве концертанта за границу, и там наша игра имела также шумный успех. Теперь я даже могу высказать полную уверенность, что через несколько лет балалайка за границей найдет также большое распространение. После поездки за границу успех наш был уже обеспечен. Здесь в России во множестве стали образовываться кружки любителей».
Андреев добился введения обучения игре на балалайке в армии. Тысячи и тысячи мужчин, возвращались из армии домой, научившись хорошо играть на этом инструменте. Андреев считал, что «музыка была до сих пор привилегией образованного общества, между тем значение её в народе несомненно. Народ тоже имеет свои духовные запросы, и вот эти-то запросы оставались неудовлетворенными. Когда рабочий день кончен, что остается у труженика деревни или фабричного поселка? Только одно - беспросыпное пьянство. Взгляните теперь, как расцветают фабричные оркестры балалаечников и какой живой струей это музыкальное течение влилось в серую фабричную жизнь. Появились самоучки и таланты, явился дух соревнования. Фабричные оркестры пользуются большим успехом у местного населения, доказывая, что музыка так же отвечает запросам народа, как и интеллигенции».
Обучение людей в армии Андреев считал очень удобным, очень организованным. Научился - демобилизовался - теперь и сам играй и других учи.
Андреев добился учреждения в войсках штата преподавателей игры на балалайке, а сам он был возведен в должность «заведующего преподаванием народной музыки в войсках гвардии».
И до Андреева на балалайках играли. Но это считалось чем-то примитивным, мужицким. Хороший музыкальный мастер считал для себя оскорблением просьбу сделать балалайку. Артист считал за унижение выступать в концерте с балалаечниками. А вот благодаря фанатической настойчивости и таланту Андреева, его неуемной энергии балалайка не только стала уважаемой, но и будет основой оркестра. Андреев «создал новую область музыкального творчества - русское народно-инструментальное искусство письменной традиции - явление уникальное не только в отечественной, но и во всей мировой музыкальной культуре, так как представляет собой особый сплав элементов фольклорного и профессионально-академического искусства» -говорил исследователь творчества Андреева М. И. Имханицкий.
В состав Кружка тогда входили: В. В. Андреев, Ф. Е. Ренике, А В. Паригорин, А. А. Волков, Н. П. Штибер, Д. Д. Федоров, А ф. Соловьев, В. А. Панченко, П. А. Эльман. Фамилии подтверждают и сохранившиеся в архиве В. В. Андреева документ и фотография. Между тем согласно известным материалам в концерте 20 марта принимало участие не девять, а восемь исполнителей. Кроме того, фамилии Эльман в списках оркестра за 1888 год не значится. Окончательно установить исполнителей, в связи с неточностями в архивных списках, не представляется возможным.
Концерт по традиции был смешанным, но, бесспорно, успех выпал в основном на долю балалаечников. В. В. Андреев исполнил соло на балалайке -- свой марш, поразив слушателей своеобразной техникой, а вечер закончила гармоника.
Комментируя успех выступления Кружка, печать положительно оценила сам факт выхода на концертную эстраду русских народных инструментов. «Вопрос о законности и пригодности балалайки, -- отмечала одна из столичных газет, -- практически решен утвердительно. Из сферы загнанности и забвения усовершенствованная балалайка, вышла на музыкальную дорогу». И еще: «В русской музыке предвидится крупный переворот. Балалайка перестанет быть принадлежностью «черни непросвещенной» и с надлежащей помпой будет перенесена из дворницкой в гостиную и в залы концертов...».
Именно эта дата считается днем рождения оркестра русских народных инструментов. Возникает вопрос: можно ли считать оркестром состав в 8 человек? Ответ должен быть утвердительным, и вот почему. В Кружке с самого начала был соблюден основной принцип, отличающий оркестровое исполнительство от ансамблевого: дублирование партий при четком функциональном разделении их на группы (мелодия, бас, аккордовое сопровождение). Так, уже в первоначальном своем виде в коллективе существовало несколько мелодических инструментов -- балалаек прим, играющих одну партию в унисон; несколько позже партию каждой из тесситурных разновидностей балалайки исполняло по два исполнителя и т. п. Не случайно уже с момента своего возникновения Кружок часто именовался оркестром, а в дальнейшем при расширении состава -- вплоть до 16 человек к середине 90-х годов -- он увеличивался за счет количества инструментов, дублирующих ту или иную партию.
Создав свой небольшой балалаечный оркестр, Андреев сразу же поставил задачу его популяризации в массах.
Василий Васильевич Андреев писал: «Когда я начинал свою работу для создания Великорусского оркестра, я чувствовал себя, как одинокий человек в первобытном лесу, прокладывающий новую дорогу. Надо было вырабатывать размеры каждого инструмента, входящего в состав оркестра, усовершенствовать их в звуковом отношении, сохранить в неприкосновенности их народные черты и, в особенности, выработать приемы игры на них. Наконец, позаботиться о литературе, которой не существовало, привлечь исполнителей и сотрудников, добыть средства для их вознаграждения, выработать ансамбль. Решительно все надо было вновь создавать, а главное, бороться с полным недоверием и жестокими предрассудками против самого названия инструмента «балалайка», которое столетие служило синонимом антимузыкальности и так незаслуженно оскорбляло чувство национального достоинства. Но с помощью многих долголетних сотрудников мне удалось это глубоко народное искусство поставить на должную, по праву принадлежащую ему высоту и направить на верный путь. Искусство объединяет, а «в единении - сила», и чем больше, чем шире будет распространяться музыка по лицу земли родной, тем лучше».
Нельзя не упомянуть Н. П. Фомина. Композитор, пианист, педагог и дирижёр, ученик Римского-Корсакова, правнук композитора Е. И. Фомина, Николай Петрович Фомин, кроме работ по усовершенствованию инструментов, взял на себя все технические вопросы организации коллектива. Именно под его руководством непрофессиональный любительский кружок превратился в тот самый оркестр снискавший впоследствии мировую известность и славу.
Впервые афиша от 11 января 1897 года гласила: «Концерт «Кружка любителей игры на балалайках» -- «Великорусский оркестр (домры, гусли, балалайки)», и, несмотря на то, что в концерте принимало участие всего 14 исполнителей: Горохов -- балалайка-дискант; В. В. Андреев, В. А.. Лидии, В. Б. Ленгрен, Шведов -- балалайка-прима; Н. П. Фомин, Н. М. Варфоломеев -- балалайка-секунда; А. В. Паригорин -- балалайка-альт; А. С. Шевелев, В. А. Веселаго -- балалайка-бас; В Т. Насонов, А. С. Mapтынов -- домра-дискант; П. П. Каркин -- домра-альт; Н. И. Привалов -- гусли крыловидные, это было, по существу, первое выступление коллектива нового качественного состава. Интересна и программа этого концерта: русские народные песни «Уж, ты сад» «Зеленая рощица», «Сторона ль моя, сторонушка», «Я спишу, спишу да я картинку», «Ты взойди, взойди, солнце красное», «Всю-т» я вселенную проехал», вальс «Impromptu» В. Андреева, «Камаринская» М. Глинки в переложении для оркестра.
И все же первым официальным концертом оркестра полного состава следует считать 9 ноября 1897 года. Афиша так и гласила - «В воскресенье, 9 ноября состоится первый концерт Великорусского оркестра (домры, балалайки, гусли и вновь введенная брёлка - духовой рожок) под управлением В. В. Андреева». Последующие выступления сопровождались анонсами, подчеркивающими новые качественные изменения Кружка: «со всеми вновь введенными инструментами» или «Концерт Кружка любителей игры на балалайках -- ныне Великорусский оркестр».
В России заслуги Андреева признали в полной мере только после огромного успеха Великорусского оркестра за границей. источник